You are viewing Old Era

Старый друг мой цыган дядя Чучу
Я к тебе за советом пришел
Сколько миром ходил, но не видел я лучше
Красивей, чем она не нашел

Дядя Чучу зачем себя мучу
Мне никто как она не нужна
Погадай на любовь, подтверди, дядя Чучу
Дама треф этот шанс мне должна

Нам в Днепре зажигал вечер звезды
И крестили с утра купола
Дядя Чучу, скажи, никогда ведь не поздно
Чтоб любовь, оступившись, пришла

Дядя Чучу зачем себя мучу
Мне никто как она не нужна
Ты раскинь на любовь, подтверди, дядя Чучу
Дама треф этот шанс мне должна

Мы храним, лишь когда потеряем
Ну а прежде беспечно живем
Дядя Чучу, ведь дважды лишь те доверяют
Кто почувствовал счастье вдвоем

Дядя Чучу зачем себя мучу
Мне никто как она не нужна
Погадай на любовь, подтверди, дядя Чучу
Дама треф этот шанс мне должна

Все, ты знаешь, меняется в плюс и меняется в минус
Жизнь суметь не всегда разобрать нам с заглавной строки
Я тебя понимать тороплюсь, я за зиму, мне кажется, вырос
И играю сугубо на деньги с отрядами мыслей в снежки

Я оставил тебе, все что было со мной, подчистую
И живу до поры в зарифмованном в буквы лесу
На зеленых стремлениях своих посадил серебристую тую
Скоро выстрою дом, и традицию, значит, спасу

Как я долго мечтал… И сбывается все понемногу
Уважай чудеса – я не гнался за всеми семью
Но в рубашке родился – иду с ними в правую ногу
И как в главное чудо, в свою очень верю семью

Не всегда я хотел, но мой крест – отпечататься в душах
Да конечно ломался, но вдаль его ровно несу
А тебе лишь бы что, ты гитару не выдержишь слушать
Балансируя вскользь на усиленных ритмов весу

Мир, ты знаешь, изменчив еще со времен ледниковых
Но одно обстоятельство всем нам нельзя не принять
Если сам от себя ты отбросить не хочешь оковы
Как хоть кто-то еще тебя сможет сегодня понять

Родилась, говорила, в Турции
Но живет вот здесь все года
И была бы не прочь с экскурсией
В моем сердце бродить всегда

Прыгнул я в красоту восточную
Был в душе постелить готов
А она через ряд неточностей
Растворилась без всех следов

Мне хоть Турция, хоть Армения
Сам я рядышком возле них
Только нету местоимения
Перед словом пестрым жених

А она, говорит, в Армении
Родилась, когда день-пират
Повязав глаз себе затмением
Занавесил в ночь Арарат

Песни пела она чудесные
На красивом их языке
И осталась ночной кудесницей
По Севану плыв вдалеке

Мне хоть Турция, хоть Армения
Я ведь рядышком возле них
Только где же местоимение
У стремительных букв жених

А она родилась в окраине
Древнерусских земель села
И была длинноногой, правильной
Безкаблучно по жизни шла

И осталась меня рассматривать
Как глядят волхвы в фолиант
Только взор ее предусматривал
Не единственный вариант

Мне хоть Венгрия, хоть Хорватия
Я же равно далек от них
Но невестою называть ее
Будет только один жених

Мне четыре весны, бессарабские сны
Снятся ровно до каждого лета
Где девчонки в стихах, и мальчишки честны
Где в троллейбус не шли без билета

Вы мечтали тогда, может быть, о другом
На днепровских нетронутых кручах
А сейчас я бы сам развернулся кругом
И нашелся б во времени лучшем

Я бы Вашу прожил коммунальную жизнь
Безо всех своих подвигов ратных
Где большую мечту Вы умели сложить
Лишь в четырнадцать метров квадратных

Мне с начала весны, бессарабские сны
Снятся минимум аж до июля
Там где окна Шота, словно взгляды ясны
Там где честно за счастье воюют

Вы мечтали о днях этих будущих лет
С небом в облачный белый горошек
Только я каждый сон покупаю билет
Чтоб мечта не закончилась прошлым

Я бы Вашу прожил коммунальную жизнь
Безо всех своих подвигов ратных
Где большую мечту Вы умели сложить
В те четырнадцать метров квадратных

Ты меня не поймешь
Даже если скажу я доходчиво
Сквозь твой искренний смех
От тебя только звезды лови
Я же их растерял, хотя в жизни
Был очень находчивым
Ты не знаешь еще
А я знаю всю цену любви

Ты со мной не пойдешь,
Даже если б позвал я настойчиво
Молодые ветра с очень милых
И гордых планет
Дуют в сердце твоем
А в моем закрепляют устойчиво
Очень взрослый ответ
В слишком детских
Трех буковках “нет”

Ты мне чуда не дашь
Даже если мне очень захочется
Я тебя сберегу
Для всерьез откровенных дорог
Ни при чем абордаж
Все те мысли в начале закончатся
Я уже шесть чудес в этой жизни
Попробовать смог

Моей бабушке, Марии Викторовне.

Покрестил тебя киевский костел
На Шота флигель дал уважение
Твоя жизнь была яркий и трудный костер
За детей пламеневший в движении

Да, ты в совести чтила размер
И болела всегда за “Динамо”
И была четверым тем девчонкам в пример
Что тебя звали именем “Мама”

На Соломенском кладбище дождь
И еще далеко до заката
Ты меня добрым взглядом своим проведешь
Так всегда ты смотрела когда-то

Ты жила ради них, ты жила ради нас
От бомбежки – до нового света
Воспитала детей, привела внуков в класс
Песней Лещенко осень запета

Я хочу говорить, молча множество слов
И на все времена прославляю
То великое жизни твоей ремесло
Что собой слово “мама” являет

На Соломенском кладбище дождь
И еще далеко до заката
Ты со мною по памяти тихо пройдешь
Так с тобой мы ходили когда-то