You are viewing Poems

Она запятую зовёт по-английски – “comma”
А в продолжении рацпредложений ставит тире
Он уже почти летний, но ещё пока шапочный
Её незнакомый
Умеющий талантливо настраивать чувства
И играть на нерве в Си бемоле
С крепким баррэ
Она если спит, или может притворяться
То исключительно всегда на левом боку
Не предоставляя волеизъявляться
Ни сердцу и ни одеяльным краям
А он сидит в кафе во Вьентьяне
Как “Девичья Башня” стоит в Баку
И очень искоса
Как тот снобливый арт-критик
Щурясь так, высверливает Том Ям
Она на встречах своих ежеланчевых
Говорит о “kpi”, моделях и индексах
Читает нотации
Аргументирует свои презентации
Да только и думает, как скорее
В будущий вечер достаться бы…
Итак, на автопилоте-самосаде
Самолёт вовсю на глиссаде
Развеваясь мчится она в “Noy’s Fruit”
Истово так влекома
Своей глубоко летаргической
Влюблённою комой
Он сидит. И не съев суп
Тянет рыхлый малахитовый фреш
И сквозь пыльной витрины брешь
Кажется ей таким близким
Ведь был так скрупулёзно ею искомый…

Стопэ!

Сядь рядом, выдохни
И примерься
Только после отрежь
По уму-то, на деле он
Совсем ещё шапочный
Ни дня тебе незнакомый…

Я с тобой покурю
На рассвете проспекта Науки
Запитав на губах
Спелым рислингом влажную ночь
Я с тобой повторю
Наши самые важные звуки
Те, что вспомнит твой сын
И моя вовсе взрослая дочь

Я с тобою пройду
Перекрестками памяти с болью
Где в витринах стоят
Манекены забористой лжи
Я с тобою найду
Переулок с той самой любовью
Что от нас разорилась
Ввиду непосильной маржи

Я тебя обниму
Заплетая скучавшие руки
И закрашу печаль
Чисто-начисто белым вином
Я тебя подниму
Выше той неизбежной разлуки
С чем не справился бы
Даже самый лихой астроном

Я с тобой докурю
На рассвете проспекта Науки
Засыпая мечту
Пеплом дружной семьи сигарет
Я с тобой подарю
Индульгенцию будущей муке
Перед тем как исчезнуть
На новую тысячу лет

Бродит осень, юный доктор философии
По умов недообставленным домам
Поддевая взгляды новыми кроссовками
Разбросав следы детей вдали от мам

Хмурый день не разорит его истории
Ту, которая, как исповедь честна
В ней по тёплой и петлистой траектории
Ходит солнечноволосая весна

Опуская пышнословные подробности
Он, с факирскими делами не игрец
Помогал переодеться из условности
Хоть и был вообще ни разу не мудрец

А вокруг стремглав мыслители озимые
Финки скалили на истины отрез
Раздирая редкозубым ртом разинутым
Откровения, что дарил им немудрец

Свой прогноз уже биткоинозависимый
Передал воздушно-капельным путём
И плескали аж в лицо ему брависсимо
Те, кто вену ржавым вспарывал гвоздём

Боль глотая их сгущённую стаканами
А ларёк опять меняя на ларец
Душам, рваным, как рубашки домотканые
Штопал притчами по ранам немудрец

Он к весне шёл по пути в зиме заблудшему
Смысла фразы этой культовой творец
Что ни делается – делается к лучшему
Хотя был вообще ни разу не мудрец

Полуостров Синай
Ночи тушат здесь дни словно спичку
Зажигая в воде ожерелье цветных кораблей
И арабский язык твердой поступью входит в привычку
А чадра на лице
Уже вроде бы как не видней

Полуостров Синай
Тут раскрашены птицы, как рыбы
И пустыня присыпет следы помянув караван
Тот, что прямо в Израиль,
Мы с тобой проводить помогли бы
Да присела Луна на саудовский тёплый диван

Полуостров Синай
Где на хворосте чай бедуины
Кипятят нараспев, эту самую каждую ночь
Там идут корабли, принимая за бакен руины
Тех, споткнувшихся, кто,
Не нашёл силы риф превозмочь

Полуостров Синай
Самолёты – небес самокаты
Отряхнувшись от звёзд, шли вразвалочку в разную даль
Только луч маяка, словно хвост электрический ската
Всё скользит по воде
А на суше блестит, как медаль

Полуостров Синай
Чай сварился, верблюды заснули
И Суэцкий канал вширь объятия раскрыл кораблю
До рассвета – щёлк-щёлк…
Чётки бусинки две отстегнули
Где чадра на песке, по-арабски услышит “люблю!”